Угроза прорыва немцев из хальбского «котла» заставила П.С. Рыбалко поднять по тревоге 71-ю механизированную бригаду и направить ее в Шперенберг. 16-я самоходно-артиллерийская бригада и 57-й гв. тяжелый танковый полк оставались в районе Берлинеринг в качестве резерва на случай прорыва противника из хальбского «котла» в Берлин.

Северная группировка. В течение 28 апреля важнейшим направлением наступления 3-й ударной армии был район Моабита, лежавший непосредственно к северу от Рейхстага. 150-я и 171-я стрелковые дивизии совместными усилиями очистили от противника тюрьму политических заключенных Моабит. К концу дня части 79-го стрелкового корпуса очистили от противника район Моабит и вышли на берег р. Шпрее. 7-й стрелковый корпус в 10.10 после артподготовки перешел в наступление, но успеха не имел. 12-й гв. стрелковый корпус силами 33-й стрелковой дивизии овладел несколькими кварталами, остальные дивизии корпуса продвижения не имели.

Корпуса 2-й гв. танковой армии 28 апреля наступали с запада в направлении парка Тиргартен. В центральной части города им пришлось столкнуться с вкопанными в землю танками роты «Берлин». 219-я танковая бригада в районе станции метро на Кайзер-дамм-Бисмарк штрассе встретила сильный огонь врытых в землю танков. Бригадой был предпринят обходной маневр. Позднее эти вкопанные в землю танки были уничтожены 35-й механизированной бригадой того же корпуса С.М. Кривошеева. 12-й гв. танковый корпус к вечеру 28 апреля подошел к Ландвер-каналу на подступах к парку Тиргартен.

Большая часть орудий 2-й гв. танковой армии была поставлена на прямую наводку. Для стрельбы прямой наводкой даже использовались установки реактивных минометов («катюши»). Помимо смены привычных методов использования артиллерии, «переквалифицировалась» и часть артиллеристов. Ввиду недостатка пехоты офицеры-артиллеристы стали снайперами. Так, командир минометного батальона 34-й гв. мехбригады капитан Крот в качестве снайпера записал на свой счет восемь солдат противника.

Юго-восточная группировка. Продолжая упорные бои на улицах Берлина, войска 5-й ударной армии на отдельных участках продвинулись вперед и очистили от противника 27 кварталов. Наиболее успешно продвигался 9-й стрелковый корпус, выбивший противника из 23 кварталов. 32-й стрелковый корпус был перегруппирован на западный берег Шпрее и принял участок от 9-го стрелкового корпуса. До Рейхстага оставалось 1500 м. 28 апреля в оперативное подчинение 5-й ударной армии прибыли для разрушения особо прочных зданий города два дивизиона (331-й и 332-й) 305-мм орудий. Они заняли позиции в районе станции Лихтенберг.

26-й гв. стрелковый корпус армии Берзарина 28 апреля выходил с востока к Шпрее, через Александер-плац (через два моста от нее была Унтер-дер-Линден). Этот район города был особенно сильно разрушен бомбардировками. Улицы в районе Александер-плац и западнее до р. Шпрее были настолько завалены кирпичами обвалившихся зданий, что продвижение по ним без предварительной расчистки не только танков и артиллерии, но даже гужевого транспорта было невозможным. Эти завалы создавали значительные трудности для продвижения наступающей советской пехоты.

Подбитая «Пантера» из танковой роты «Берлин» на Бисмарк штрассе. По пробоинам в борту башни видно, что она была подбита после обхода с фланга

Соседний 32-й стрелковый корпус по западному берегу Шпрее подходил к Лейпцигер штрассе, выводящей к Потсдамской площади. Совсем близко к Рейхсканцелярии подошел удачливый 9-й стрелковый корпус. Он вел бой в районе Ангальтского вокзала, Вильгельм штрассе и Кох штрассе. На его пути не оставалось ни рек, ни каналов на пути к Рейхсканцелярии. Но советское командование даже не подозревало о том, как близко уже удалось подобраться к бункеру фюрера.

Очередным успехом 9-го стрелкового корпуса стал совместный с частями 29-го гв. стрелкового корпуса 8-й гв. армии захват Ангальтского вокзала. Ядром обороны вокзала был разведывательный батальон «Нордланд».

Командир 9-го корпуса И.П. Рослый вспоминал:

«Когда я прибыл на наблюдательный пункт командира дивизии, там оживленно обсуждали, как действовать дальше.

– Выбить фашистов с вокзала, – излагал свое мнение начальник штаба дивизии полковник Михаил Иванович Сафонов, – можно только массированным огнем артиллерии. Причем по всем без исключения дверям, окнам, нишам. Словом, на каждое окно – орудие. А потом – штурм.

Доводы Сафонова – ветерана дивизии, человека многоопытного и вдумчивого – показались мне убедительными. Я согласился с ним, добавив лишь, что атаковать вокзал следует с юго-востока, где укрепления послабее.

На стрельбу прямой наводкой были поставлены не только орудия 823-го артполка, но и танки 220-й танковой бригады. Огневыми позициями служили развалины близлежащих домов. […]

Артиллерийско-танковая группа отлично справилась со своей задачей, а атака полка под командованием подполковника И.И. Гумерова была неудержимой. Вскоре Ангальтский вокзал остался в тылу наших войск»[146].

По мере продвижения советских войск к центру города сопротивление противника становилось все более ожесточенным. Остатки берлинского гарнизона упорно защищались, используя водные рубежи и оборонительные сооружения. В этот период бои шли уже не за улицы и кварталы, а за отдельные здания и перекрестки улиц. Бои в каменных джунглях не прекращались даже после захвата того или иного объекта. Отдельные пехотинцы и фаустники, используя развалины зданий и действуя поодиночке, выводили из строя технику, наносили потери в людях даже в тылу наступающих частей.

«Пантера» из танковой роты «Берлин» с Молендорф штрассе (в восточной части Берлина). Скорее всего, она была уничтожена ИСами 5-й ударной армии

Махина танковой армии М.Е. Катукова, будучи зажатой в узкой полосе, ограниченной несколькими улицами, была вынуждена действовать ограниченным числом танков и САУ. Остальная техника стояла на улицах в колоннах, неся потери от артиллерии и затаившихся в развалинах фаустников и просто фольксштурмистов и гитлерюгендов с винтовками и автоматами. Расширить полосу, однако, было невозможно из-за недостатка пехоты в корпусах армии. К моменту начала боев на улицах Берлина 1-я гв. танковая армия имела в танковых бригадах по 80—100 человек мотопехоты, а в механизированных бригадах – 300–450 человек мотопехоты. В ходе боев, в связи со значительными потерями, количество мотопехоты сократилось еще больше. Это привело к тому, что вся тяжесть уличных боев была переложена на танки, САУ и артиллерию. Кроме того, без достаточного количества мотопехоты части не имели возможности очищать от мелких групп противника уже пройденные с боем кварталы. Лишь частично мотопехоту удалось пополнить за счет тылов и частей боевого обеспечения. Также были изъяты автоматчики из специальных частей – мотоциклетных, химических и т. п.